Audio clip: Adobe Flash Player (version 9 or above) is required to play this audio clip. Download the latest version here. You also need to have JavaScript enabled in your browser.

Музыкальное сопровождение: Иоганн Себастьян Бах — Воздух (Оркестровая сюита N3 ре-мажор BWV 1068)

Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас.
1-е Послание Иоанна, гл. 1, стих 7

Небольшой, но уютный петербургский театр «Особняк» подарил нам в этом месяце довольно интересную постановку под названием «Злой Спектакль». Судя по заявленной афише, зрителю практически сразу становится понятно, что речь пойдет о вещах серьезных, а тема, затронутая в спектакле, считается вообще одной из самых сложных в мировом искусстве. Добрых две тысячи лет бьются над ней умы человечества, но так и не могут разгадать ее фатально таинственную недосказанность. И это неудивительно, ведь многие библейские загадки до сих пор остаются неразрешенными и в современном обществе, а представленная здесь постановка есть лишь новая интерпретация образа одного из известных библейских персонажей.

Моноспектакль — вполне подходящий формат действия, особенно, если требуется создать максимально близкий контакт между зрителем и актером. Этот жанр труден не только для актерского исполнения, но и для критики. Руководствуясь этим оправданием, постараемся избежать сухого анализа пьесы, режиссуры, актерской игры, сразу остановившись на главном — маленькой причастности к тайнам бытия, подаренной нам этим произведением. Оставаясь в стороне от серьезной театральной критики, мы постараемся показать взгляд историка искусства, которому в спектакле немного не хватило изобразительности, и который решил восполнить ее вполне привычным для себя способом.

Татьяна Бондарева — исполнительница главной и единственной роли в «Злом спектакле». Фото Юрия Иконникова

Итак, вот перед вами человек: непонятный, озлобленный, беспокойный… Речи его несвязные, фантазии болезненные, слова ядовитые — их так и хочется «вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатые занозы». Он как паук плетет свою паутину, и вы уже почти увязли в ней словно заложник чужого воспаленного сознания, так и не понимая, в чьем плену оказались. Страшная догадка приходит не сразу, но сомнений быть уже не может — перед вами Иуда, и он не отпустит вас просто так…

Мы знаем его как коварного, алчного, беспринципного человека, но знаем ли по-настоящему? Кажется, в нем воплотилось все самое дурное, что только может быть в мире, или это только кажется? Единственное, что можно сказать с абсолютно полной уверенностью: судить всегда легче, чем понять. А как помните, Иисус говорил: «не судите, да не судимы будете», но неизменна природа человека, готового все грехи мира свалить на кого угодно.

Этот спектакль — еще одна попытка переосмыслить личность Иуды, неоднократно предпринимавшаяся многими художниками и писателями. В данной интерпретации мир Иуды — темное царство, полное боли и самоистязания, длящегося длиннее вечности. Иуда даже в аду никому не нужен — так и живет его душа, неприкаянная и одинокая… а вам не страшно заглянуть в это темное царство? «…быть может, кто-нибудь еще не спит и слушает, что думает Иуда».

Нескончаемый поток откровений Иуды и его осознание невозможности искупить свой грех невольно наводят на мысль, что он вовсе не олицетворение мирового зла, а воплощение самого сильного вселенского страдания. И уже страшнейшие муки Христа меркнут на фоне этого безутешного горя. Жертва Иисуса — во имя великий миссии, и она оправдана. Горе Иуды во имя дьявольского предназначения, и оправдать его нечем. Будучи рабом своей несчастной судьбы, Иуда также стойко несет свой крест, как Иисус нес свой. Если задуматься основательно, то, пожалуй, трагедия Иуды не менее драматична, чем трагедия Христа.

Почти осязаемое причастие к этой трагедии, овладевающее зрителем во время спектакля, совершает удивительный переворот сознания, когда сопереживание Иуде достигает такого предела, что уже невозможно не испытывать физически всю его тоску. Страшная безысходность сдавливает грудь, и наступает понимание, что лучше бы не рождаться Иудой. И такая знакомая мысль прокрадывается в голову: «смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».

Это не конец истории, это всего лишь один из ее эпизодов. Так и останется Иуда никому не нужный и чужой в целом свете — «сухая смоковница, которую нужно порубить секирою». И никто не снимет эту тяжесть с его груди, которая «тяжелее гор и свинца». «И как нет конца у времени, так не будет конца рассказам о предательстве Иуды и страшной смерти его. И все — добрые и злые — одинаково предадут проклятию позорную память его, и у всех народов, какие были, какие есть, останется он одиноким в жестокой участи своей — Иуда из Кариота, Предатель».

«Злой Спектакль» — это заключительная часть трилогии моноспектаклей по пьесам Клима в исполнении актрисы Татьяны Бондаревой. Другие два — «Девочка со спичками» и «Кафе «Бухенвальд» также представляют собой портрет сложного и драматичного персонажа. Что касается портрета Иуды, то тут техника создания образа довольно эклектична. Можно было бы бесконечно проводить аллюзии к Достоевскому, Булгакову, Кафке и, главное, к Библии, но анализировать каждый мазок художника, навеянный другими мастерами, мы не будем, главное здесь все-таки получившийся в итоге образ.

© проект SpbStarosti